Неточные совпадения
Он знает, какого мучения ей стоит всякое воспоминание о нем, и, зная ее,
требует от нее
письма.
Теперь она с меня
требует по заемному этому
письму, что ж я ей заплачу, посудите сами!..
— Это деньги с вас по заемному
письму требуют, взыскание. Вы должны или уплатить со всеми издержками, пенными [Пенные — от пеня — штраф за невыполнение принятых обязательств.] и прочими, или дать письменно отзыв, когда можете уплатить, а вместе с тем и обязательство не выезжать до уплаты из столицы и не продавать и не скрывать своего имущества. А заимодавец волен продать ваше имущество, а с вами поступить по законам.
Наконец упрямо привязался к воспоминанию о Беловодовой, вынул ее акварельный портрет, стараясь привести на память последний разговор с нею, и кончил тем, что написал к Аянову целый ряд
писем — литературных произведений в своем роде,
требуя от него подробнейших сведений обо всем, что касалось Софьи: где, что она, на даче или в деревне?
Тогда князь, остававшийся в зале, приступил к Зерщикову и
потребовал настоятельно, чтоб тот заявил публично о моей невинности и, кроме того, принес бы мне извинение в форме
письма.
Но пора кончить это
письмо… Как? что?.. А что ж о Мадере: об управлении города, о местных властях, о числе жителей, о количестве выделываемого вина, о торговле: цифры, факты — где же все? Вправе ли вы
требовать этого от меня? Ведь вы просили писать вам о том, что я сам увижу, а не то, что написано в ведомостях, таблицах, календарях. Здесь все, что я видел в течение 10-ти или 12-ти часов пребывания на Мадере. Жителей всех я не видел, властей тоже и даже не успел хорошенько посетить ни одного виноградника.
Но вы оставили
письмо в келье, и это меня ободрило: не правда ли, вы потому оставили в келье, что предчувствовали, что я буду
требовать назад
письмо, так чтобы не отдавать его?
— «Что же сказал он тебе?» — «Он спросил у меня, чей ты, куда едешь и зачем?» — «Ну, а после?» — «А после
потребовал он
письмо и деньги».
Ротшильд согласился принять билет моей матери, но не хотел платить вперед, ссылаясь на
письмо Гассера. Опекунский совет действительно отказал в уплате. Тогда Ротшильд велел Гассеру
потребовать аудиенции у Нессельроде и спросить его, в чем дело. Нессельроде отвечал, что хотя в билетах никакого сомнения нет и иск Ротшильда справедлив, но что государь велел остановить капитал по причинам политическим и секретным.
В первый момент доктор хотел показать
письмо жене и
потребовать от нее объяснений. Он делал несколько попыток в этом направлении и даже приходил с
письмом в руке в комнату жены. Но достаточно было Прасковье Ивановне взглянуть на него, как докторская храбрость разлеталась дымом.
Письмо начинало казаться ему возмутительною нелепостью, которой он не имел права беспокоить жену. Впрочем, Прасковья Ивановна сама вывела его из недоумения. Вернувшись как-то из клуба, она вызывающе проговорила...
Спросят, какое я на то имею право;
потребуют от меня верющего
письма.
Его томило также ожидание: известие, сообщенное г-м Жюлем,
требовало подтверждения, а он не получал никаких
писем.
Я вижу, что ты получил мое
письмо, где я говорил тебе об Аннушке моей. Контрабандные
письма, при всей их незлобности,
требуют скорого отклика, иначе невольно зарождается сомнение.
Тогда и вы прочтете, а Анненкова напишет к Александру Дюма и
потребует, чтоб он ее
письмо сделал так же гласным, как и тот вздор, к которому он решился приложить свое перо.
Когда-нибудь я вам расскажу забавный случай по случаю слова рыба(название нашей карты с Якушкиным), которое было в моем
письме, — рыбу мою
требовали в Тобольск и вместе с нею возвратили мне
письмо мое к Якушкину с замечанием не употреблять двусмысленных выражений, наводящих сомнение своею таинственностию, в
письмах, если хочу, чтоб они доходили по адресам.
— Мы… — Зарницыну очень приятно прозвучало это мы. — Мы намерены пользоваться всем. Ты видишь, в
письме и раскольники, и помещики, и крестьяне. Одни пусть подписывают коллективную бумагу, другие
требуют свободы, третьи земли… понимаешь?
— Это — ответ матери на мое
письмо, — объяснил Коронат, когда я окончил чтение. — Я просил ее давать мне по триста рублей в год, покуда я не кончу академического курса. После я обязуюсь от нее никакой помощи не
требовать и, пожалуй, даже возвратить те полторы тысячи рублей, которые она употребит на мое содержание; но до тех пор мне нужно. То есть, коли хотите, я могу обойтись и без этих денег, но это может повредить моим занятиям.
— Она может многое сделать… Она будет говорить, кричать везде,
требовать, как о деле вопиющем, а ты между прочим, так как Петербург не любит ни о чем даром беспокоиться, прибавь в
письме, что, считая себя виновною в моем несчастии, готова половиной состояния пожертвовать для моего спасения.
Потребовали конверт, почтовой бумаги, марки и при серьезном
письме «уважаемому господину редактору» послали Н.П. Ланину это произведение.
В одной из станиц в почтовой конторе во время приема
писем упал и умер старший почтовый чиновник, и все разбежались. Пришлось чужому, проезжему человеку
потребовать станичное начальство, заставить вынести из конторы тело, а контору запереть, чтобы не разграбили.
Прекратил же он свои лекции об аравитянах потому, что перехвачено было как-то и кем-то (очевидно, из ретроградных врагов его)
письмо к кому-то с изложением каких-то «обстоятельств», вследствие чего кто-то
потребовал от него каких-то объяснений.
Помните, потом в феврале, когда пронеслась весть, вы вдруг прибежали ко мне перепуганный и стали
требовать, чтоб я тотчас же дала вам удостоверение, в виде
письма, что затеваемый журнал до вас совсем не касается, что молодые люди ходят ко мне, а не к вам, а что вы только домашний учитель, который живет в доме потому, что ему еще недодано жалование, не так ли?
— А вам скажут на это, что в
письме тоже значится, что Валерьян Николаич убьет сына Власа, когда тот будет
требовать у него жены своей! — возразил Тулузов и затем уже принялся успокоивать Екатерину Петровну.
Ни один из этих чиновников не украдет кошелька, не прочтет чужого
письма, не снесет оскорбления, не
потребовав от оскорбителя удовлетворения.
— Вы мне
письмо отдайте, —
потребовала Грушина, — а то начнет разбирать, так и по почерку признает, что поддельное.
Передонов вдруг испугался. Он подумал, что Варвара могла и обмануть его
письмом, — взяла да сама написала. Надо
потребовать от нее конверт, как можно скорее.
Софья Николавна перепугалась, что так небережно поступают с ее бесценным сокровищем, а повивальная бабка испугалась, чтоб новорожденного не сглазил немец; она хотела было его отнять, но Клоус буянил; он бегал с ребенком по комнате,
потребовал корыто, губку, мыло, пеленок, теплой воды, засучил рукава, подпоясался передником, сбросил парик и принялся мыть новорожденного, приговаривая: «А, варваренок, теперь не кричишь: тебе хорошо в тепленькой-то водице!..» Наконец, прибежал не помнивший себя от восхищения Алексей Степаныч; он отправлял нарочного с радостным известием к Степану Михайлычу, написал
письмо к старикам и к сестре Аксинье Степановне, прося ее приехать как можно скорее крестить его сына.
Сущность дела состояла в том, что Николай Федорыч расспросил молодого человека об его семействе, об его состоянии, об его намерениях относительно службы и места постоянного жительства; сказал ему, что Софья Николавна ничего не имеет, кроме приданого в десять тысяч рублей, двух семей людей и трех тысяч наличных денег для первоначального обзаведения; в заключение он прибавил, что хотя совершенно уверен, что Алексей Степаныч, как почтительный сын, без согласия отца и матери не сделал бы предложения, но что родители его могли передумать и что приличие
требует, чтобы они сами написали об этом прямо к нему, и что до получения такого
письма он не может дать решительного ответа.
Зная, что у стариков мало денег и что они поневоле скупы на них, Алексей Степаныч написал просительное
письмо к своим родителям, с самым умеренным требованием денег и для подкрепления своих слов упросил Алакаеву, чтобы она написала к Степану Михайлычу и удостоверила в справедливой просьбе сына и в необходимости издержек для предназначенной свадьбы; он просил всего восемьсот рублей, но Алакаева
требовала тысячу пятьсот рублей.
Казаки
потребовали, чтоб
письмо было им прочтено.
Офицер, действительно, узнал, где живет этот господин, однако идти к нему раздумал; он решился написать ему
письмо и начал было довольно удачно; но ему, как нарочно, помешали: его
потребовал генерал, велел за что-то арестовать; потом его перевели в гарнизон Орской крепости.
Почти каждый день приносили на имя Гордея Евстратыча десятки
писем, в которых неизвестные лица, превзошедшие своими несчастиями даже Иова, просили, молили,
требовали немедленной помощи.
Заперли нас в казармы.
Потребовали документы, а у меня никаких. Телеграфирую отцу; высылает копию метрического свидетельства, так как и метрику и послужной список, выданный из Нежинского полка, я тогда еще выбросил. В
письме отец благодарил меня, поздравлял и прислал четвертной билет на дорогу.
Панауров, красивый, немножко наглый, закуривающий из лампадки и посвистывающий, казался ее отцу совершенным ничтожеством, и, когда потом зять в своих
письмах стал
требовать приданого, старик написал дочери, что посылает ей в деревню шубы, серебро и разные вещи, оставшиеся после матери, и 30 тысяч деньгами, но без родительского благословения; потом прислал еще 20 тысяч.
Коринкина. Да ведь это два бельэтажа и несколько кресел в каждый бенефис. Он теперь и в театр не заглянет. Вот мы и собираемся писать
письмо Мухобоеву, что Незнамова мы нашим товарищем не признаем и будем
требовать от антрепренера его увольнения. Да и я не хочу. чтобы Незнамов вместе со мной служил.
С вашей стороны прошу быть совершенно откровенною, и если вам не благоугодно будет дать благоприятный на мое
письмо ответ, за получением которого не премину я сам прийти, то вы просто велите вашим лакеям прогнать меня: „не смей-де, этакая демократическая шваль, питать такие чувства к нам, белокостным!“ Все же сие будет легче для меня, чем сидеть веки-веченские в холодном и почтительном положении перед вами, тогда как душа
требует пасть перед вами ниц и молить вас хоть о маленькой взаимности».
Встает Фарр и опять делает скандал. Он утверждает, что заметил на континенте особенный вид проступков, заключающийся в вскрытии чужих
писем."Не далее как неделю тому назад, будучи в Париже, — присовокупляет он, — я получил
письмо от жены, видимо подпечатанное". Поэтому он
требует прибавки еще новой графы.
Глафира. Я немного сильно выразилась. Он действительно влюблен в меня и пишет мне стихами
письма чуть не каждый день. Такой милый — ответа не
требует, а только изливает свои чувства передо мной.
Эта бесстыдная, этот изверг Настасья
требует двести рублей серебром и за это клянется достать обратно
письмо.
Это постановление решительно не исполнялось; но Камашев
потребовал, чтобы Упадышевский показывал ему мои
письма.
В
письмо вложили гривенник, чтоб оно не пропало, и страховым отправили на имя того же рядчика. С домашними об этом Прокудин не рассуждал, но все знали, что он
требует Гришку, и не сомневались, что Гришка по этому требованию явится.
Какие чувства наполнили душу Ибрагима? ревность? бешенство? отчаянье? нет; но глубокое, стесненное уныние. Он повторял себе: это я предвидел, это должно было случиться. Потом открыл
письмо графини, перечел его снова, повесил голову и горько заплакал. Он плакал долго. Слезы облегчили его сердце. Посмотрев на часы, увидел он, что время ехать. Ибрагим был бы очень рад избавиться, но ассамблея была дело должностное, и государь строго
требовал присутствия своих приближенных. Он оделся и поехал за Корсаковым.
При этом, кроме разрешения задачи, он
требовал опрятного
письма и присутствия промокательной бумаги, без чего свое V, т. е. «видел», нарочно ставил широкой чернильной полосой чуть не на всю страницу и потом захлопывал тетрадку, а в начале следующего урока, раздавая работы по рукам, кидал такую под стол, говоря: «А вот, Шеншин, и твоя тряпка».
«Он, верно, был ночью у Анны Павловны и показал
письмо о смерти Эльчанинова, а теперь, когда она помешалась, он бежал, будучи не в состоянии выгнать ее при себе из дома; но как же в деньгах-то, при его состоянии сподличать, это уж невероятно!..» Подумав, Савелий в тот же день
потребовал экипаж и перевез больную к себе в Ярцово.
— Ой, Юлия Владимировна! Как вас можно ненавидеть? — Так, в горячности, — больше ничего. Извольте, я поговорю, только сначала сторонкой кой-что поразузнаю и сегодня же дам ответ. Вам бы давно ко мне прислать, — как вам не грех? Случилось этакое дело, а меня не
требуете; вы знаете, как я предана вашему семейству — еще на днях получила от Владимира Андреича
письмо: поручают старую коляску их кому-нибудь продать. До приятного свидания.
Федя. Нет. Я уверен и знаю, что они оставались чисты. Он, религиозный человек, считал грехом брак без благословенья. Ну, стали
требовать развод, чтоб я согласился. Надо было взять на себя вину. Надо было всю эту ложь… И я не мог. Поверите ли, мне легче было покончить с собой, чем лгать. И я уже хотел покончить. А тут добрый человек говорит: зачем? И все устроили. Прощальное
письмо я послал, а на другой день нашли на берегу одежду и мой бумажник,
письма. Плавать я не умею.
Скоро после нашего приезда он писал
письмо к матери, и когда позвал меня приписать от себя, то не хотел дать прочесть, что написано было, вследствие чего я, разумеется,
потребовала и прочла.
Новый родитель мой вывел счет, что стоила поездка в С. — Петербург, жизнь там и здесь у него в доме, все расходы по делу, и на все это
требовал от меня заемного
письма — это primo.
Читать ничего не читала, кроме детских
писем, но любила обновление ума в беседах, и для того «
требовала людей к разговору».
Можно иногда сносить нескромные взоры, но дерзкое
письмо требовало решительных мер: ему отказано от дому!